10 февраля 1946 года Бажов был избран на пост депутата Верховного Совета СССР по Красноуфимскому избирательному округу. 67-летний писатель, полный творческих замыслов, имеющий уже на своих плечах три серьезных дела (ответственный секретарь Свердловского отделения СП, редактор альманаха «Уральский современник», член пленума обкома партии) погрузился в депутатские заботы. Бажов понимал, какую принимает на себя ответственность, но иначе поступить не мог в силу своих собственных убеждений.

Начались ежедневные встречи, ответственная переписка с избирателями, погружение в чужие неотложные дела, которые неотвратимо становились своими, поездки по территории избирательного округа, участие в депутатских сессиях в Москве. «Но ни в привычках его, ни в укладе нашего дома ничего не изменилось», – вспоминает дочь писателя А. П. Бажова-Гайдар[1]. В своих воспоминаниях она оставила подробное описание рабочих будней отца[2].

О депутатской деятельности Бажова писал его друг и соратник по депутатской работе А. И. Нейштадт[3]. О поездках Павла Петровича по избирательному округу, о встречах с изби­рателями рассказывают его коллеги А. Н. Мешавкин[4], Г. Шумилов[5]. Депутатской деятельности Павла Петровича посвящена отдельная статья Бажовской энциклопедии – «П. П. Бажов – депутат Верховного Совета СССР»[6].

С конца 1940-х гг., сначала в связи с общими депутатскими делами, а затем по глубокой взаимной привязанности, началось тесное общение писателя с Г. К. Жуковым. О дружбе Бажова и Жукова оставил воспоминания В. А. Стариков[7].

В феврале 1947 года Павла Петровича избирают еще и депутатом горсовета, прибавляются новые хлопоты, связанные с городскими проблемами, которыми он и так давно занимался как писатель и просто как житель Свердловска. Историю развития Екатеринбурга-Свердловска, становление города как центра горнозаводской промышленности Урала Бажов отразил в автобиографической повести «Дальнее близкое (Из воспоминаний о нашем городе)» (1949).

Сказовое творчество писателя в этот период приобретает обобщенно-философскую тематику и обращено непосредственно к современности. В это время появляются сказы «Васина гора», «Далевое глядельце», «Медная доля», «Рудяной перевал»,  «Шелковая горка», «Дорогой земли виток», «Золотоцветень горы», «Не та цапля», «Живой огонек». В последние годы жизни свободного времени на творчество у Павла Петровича совсем не оставалось и он окончательно переходит на «ночной режим». Большинство сказов Павел Петрович написал за своей старой конторкой, самодельной бамбуковой ручкой, из простенькой черниль­ницы-непроливайки[8].

Уже при жизни писателя сказы «Малахитовой шкатулки» прочно входят в культурный фонд страны и становятся живой классикой. Художники пишут портреты писателя и иллюстрации к его произведениям, создаются де­коративные панно на бажовские темы, композиторы сочиняют музыку на либретто по его сказам, на сценах свердловского и пермского театров идет балет А. Фридлендера «Каменный цветок», а киностудия «Мос­фильм» в 1946 году выпускает полноцветную версию «Каменного цветка» на экраны страны. В историю советского кинематографа этот фильм вошел как первый фильм, снятый на цветную пленку.

Загруженный общественной работой, немолодой, слабый здоровьем писатель был полон творческих планов. Даже из своих депутатских поездок Павел Петрович старался извлечь материал для будущих сказов. «В избирательный округ входят Полевской, Север­ский, Ревда, Дегтярка и другие “сказовые места”. В ближайшие дни надо будет отправляться в Красноуфимск, а оттуда по райо­нам, которых немало. Видимо, это должно дать и какой-то твор­ческий поворот. Особенно меня интересует старая крепостная линия Киргишаны, Кленовая, Бисерть, а также Манжайский район... Чувствую, что все это могло бы дать материал для новой книги, если бы не приближающиеся шестьдесят семь лет» – писал он в январе 1946 года своему другу Е.А. Пермяку[9].

Большой ценностью для последующих поколений является эпистолярное наследие Бажова. В своих письмах Павел Петрович делиться творческими замыслами, историко-философскими суждениями, мелочами личной жизни. «Письма Бажова составляют очень большой раздел его творчества. Именно творчества. <…> Это литература, если даже он пишет об огороде или о чем-то весьма специальном, частном, узком. И на это у него свой взгляд, свои концепции и суждения»[10]. Первую публикацию писем подготовила Л. И. Скорино для трехтомного собрания сочинений писателя (1952), в дальнейшем эту подборку писем (с добавлениями) она помещала в переиздания на­званного трехтомника (1976 и 1986). Около сорока писем отобрали для печати В. А Бажова и М. А. Ба­тин – составители сборника «Публицистика. Письма. Дневники» (1955). А. П. Бажова-Гайдар, К. В. Рождественская, А. И. Нейштадт и другие авторы воспомина­ний полностью или фрагментарно цитируют письма Бажова. Во всем объеме эпистолярное наследие Бажова неопубликованно и до настоящего момента[11].

Еще в годы Великой Отечественной войны Павел Петрович начинает вести дневниковые записи, фиксирует свои воспоминания. Эти материалы были объединены самим автором под общим заглавием «Отслоения дней», но впервые были опубликованы только после его смерти в упомянутом собрании сочинений писателя (1952, 1976)[12].

В 1949 году Павел Петрович начинает работу над новой книгой. Для неё сам автор отобрал очерки, повести, рассказы, рецензии, статьи, написанные им и опубликованные в периодической печати в 1920—1930-е годы. Она получила название «Уральские были», как и первая книга писателя, но опубликована была лишь посмертно в 1951. История замысла последней книги Бажова, ход работы над ней отражены в воспоминаниях К. В. Боголюбова[13], М. А. Батина[14], в письме самого автора к  редактору издательства Свердлгиз –  А. Г. Богачеву[15]. «Уральским былям» посвящено исследование В. В. Блажеса[16].

Последние годы жизни Павел Петрович проводит в окружении внуков – Александра, Владимира, Никиты, Славы. «Разве можно считать себя стариком, когда только четыре внука? Надо же внучек дождаться» – писал в 1946 году Бажов другу и коллеге по перу Е. А. Пермяку[17]. О семейных традициях, домашних отношениях, о воспитательной тактике Павла Петровича драгоценны воспоминания его внуков: «...Мы с дедом сидим в саду, «курим» трубки (у меня была своя, игрушечная, подаренная дедом) и разгова­риваем о чем-то очень интересном. Долго, неторопливо разговариваем – я задаю множество вопросов, дед от­вечает, потом он меня о чем-то спрашивает, и мне хо­рошо около него»[18].

В этот период жизни, по большей части в связи с должностными обязанностями, Бажов совершил много поездок за пределы родного Урала. В 1948 году Павел Петрович и Валентина Александровна во второй раз побывали на Черном море: «Видел обезьяний питомник. Любопытно! У них, у обезьян-то, все еще, оказывается, патриархат…»[19]. А через год Бажовы две недели гостили в осеннем Ленинграде: «Самый солнечный город, оказывается,— не раз шутливо говорил Павел Петрович»[20].

Последние годы здоровье Бажова стремительно ухудшалось. При такой нагрузке в его возрасте это было неудивительно. По свидетельствам близких, в своих письмах, размышлениях Павел Петрович всё чаще задумывается о смерти: «Стихотворение Исаковского “Про Степана и про смерть знаете?”»[21].

В феврале 1950 года Бажов был повторно переизбран на пост депутата Верховного Совета СССР, но второй срок он успел лишь начать… Осенью 1950 года его госпитализировали с раком лёгких в кремлёвскую больницу. Покидая родной Урал, Павел Петрович предчувствовал, что «в Москву едет умирать»[22].

Последние дни своей жизни Бажов провел рядом с близкими. «Я последним зашел в последнюю в его жизни комнату. Обнял его. Обнял и он. Поцеловал. Мне показалось, его губы ответили тем же. Мне послышалось, что он тоже что-то сказал мне. Но, может быть, послышалось. Я сказал: «До свидания»[23].

Павел Петрович скончался 3 декабря 1950 года в Москве. 10 декабря с любимым писателем прощались жители Свердловска. Могила Бажова находится на центральном (Ивановском) кладбище города.